Холодная, тупая боль стучала в висок, выбивая последние силы. Что-то пошло не так, что-то…

Поздно. Говорить об этом сейчас - поздно, да и бесперспективно. А все так успешно начиналось…

Эта игра - древняя и вечная. Охотник и дичь. Дичь и охотник. Нет и не будет большего кайфа для мужчины, чем это острое противостояние - или он или я? Вырываясь из зарослей, вскидываешь винтовку, и, чуть задержав дыхание, давишь на спуск. Выражение глаз противника - смена узоров в калейдоскопе: испуг… боль - огромная вселенская боль… и тоска - тоска от того, что его игра завершена, и когда будет следующая - неизвестно. Великий приз охотника - вид поверженного противника. Вот же он - твой приз!

А ты... тебе не до этого: короткая пробежка, контрольный, чтоб уж наверняка (как бы и не обязательно, но это чувство, чувство превосходства, триумфа - продлевается еще на миг)… Мгновенная судорога винтовки… и снова - бежать, скрываться, выслеживать, измеряя зыбкую условность собственной жизни короткими злыми толчками сердца где-то под кадыком, ощущая, как костлявая рука тянется то к тебе, то к противнику… Предвкушение триумфа. Остановка. Задержка дыхания. Плавный спуск. Бордово-красное пятно на груди противника Все…. все он тоже больше не игрок….Ты - лучший, ты - мессия. Твоё право - выбрать из нескольких, решить, кто будет следующим. И вдруг…

Что-то изменилось. Именно это ты чувствовал. Ты слишком долго был лидером. Слишком долго, чтобы не понимать, что должен появиться достойный противник. Не вечно будешь загонять бараноподобное, подставляющее шею под нож быдло. И он, достойный, пришёл сегодня. Двоим здесь - тесно. Останется только один, для другого игра прекратится, расплывётся бордовым кругом. Быдло может не беспокоиться - сейчас не до их стада. В бой вступили титаны.

Какое хриплое, надсадное дыхание. Догоняют годы, берут свое. Но этот -новый….ему еще учиться и учиться. А опыт - достойный противовес годам. Акелла пока не промахнулся, и стае рано менять вожака. Долгие, изнурительные рокировки, но на кону больше чем игра, на кону - лидерство, завоеванное кровью многих жертв. А он талантлив, да очень талантлив, этот молодой охотник, но кто, кто первый нащупает слабое место противника, кто увидит поверженного врага? Потягаемся. Почти на равных - молодость против опыта.

Стоп, что-то не так… совсем не так, как минуту назад. Ты бежишь, бежишь - чтобы перехватить, вцепиться в глотку, но… Это тебя загоняют, как зверя, как сотни других игроков, которых загнал когда-то ты сам. Это ты - дичь. Это на тебя -молодая зубастая Охота! Блядь! Как непривычно, как дико, как высаживает это ощущение загнанного волка. И не проанализируешь на бегу, где и в чём ты ошибся. Только и осталось - дымом шерсть на загривке, зубы в страшный оскал. Акелла промахнулся, промахнулся черт возьми, но это еще не конец, ты дорого отдашь свою жизнь игра еще не окончена…Кочка, нога предательски подгибается, удар…

“Тот, которому я предназначен, улыбнулся и поднял ружьё”… Ствол его винтовки медленно поднимается , превращаясь в огромную черную дыру, вытягивающую тебя из игры. Его лицо не изменилось, он безжалостен, молодость всегда безжалостна, ты сам когда-то был таким. Выстрел. Долгий, тоскливый крик…

Холодная, тупая боль стучала в висок, выбивая последние силы. Блядь, что же пошло не так, что?… .В этот момент кусты снова тихо зашелестели. Он вернулся.

- Ну, и замотал ты меня, старик. Честно говоря, не ожидал от тебя такой прыти. Ладно, хорош лежать, пошли, а то пейнтбольная площадка уже закрывается. Завтра реванш возьмешь (смешок), если сможешь, конечно.

Разве может понять, ощутить сейчас эта воплощённая молодость, как больно, нестерпимо больно поверженному Акелле?! Игра? Да. Но эта площадка была единственным, что у него оставалось от прошлой жизни, где он был человеком, мужиком... и он взвыл, взвыл как тогда - на безымянной горке - от нестерпимой тоски и выворачивающего нутро отчаяния.

Одинокий однорукий бывший майор спецназа.
© Зеф